В начале августа сотрудники управы и Районного управления социальной защиты населения в торжественной обстановке поздравили с 90-летием жителя района Чертаново Северное Александра Карповича Иванникова — уникального человека, чья биография может быть золотыми буквами вписана в историю страны.

Будучи совсем юным, Саша Иванников попал на фронт и испытал на себе все тяготы войны. Его «взрослая» биография началась 22 июня 1941 года. Выпускнику московской школы тогда 18 лет.

«Все мои сверстники, конечно, помнят тот роковой день, — рассказывает Александр Карпович. — В воскресенье 22 июня к нам домой зашел мой дядя, семья села за стол... Но прозвучало известие о начале войны, и дядя поднялся и сказал: “Тебе, племянник, идти на фронт вслед за мной”. Мы были готовы к тому, что война неизбежна.

Нас, старших школьников, за год до войны тренировали, заставляли бегать в Сокольниках 1000-метровку, проверяли здоровье. В этой напряженной обстановке было ясно, что вот-вот грянет гром.

И он грянул.

Дядю сразу же забрали на фронт, а мне повестка все не шла. Чтобы быть полезным родине, я устроился на завод, выпускавший военные автомобили и мотоциклы для армии. А по ночам вместе с другими парнями и девушками дежурили на крышах — тогда Москву бомбили нещадно.

“Вооруженные” перчатками, крючками и тачками с песком, ребятишки и молодежь тушили “зажигалки”».

Через два месяца после начала войны Александра призвали в армию. Новобранцев распределили по вагонам и повезли куда-то, не сообщая пункта назначения.

Спустя несколько дней эшелон оказался в Челябинске.

«Жили в лагере, занимались полевой подготовкой, — вспоминает Александр Карпович, — жара стояла страшная. А потом — снова в поезд, который привез нас в Златоуст, где мы несколько месяцев обучались в военноинженерном училище».

После окончания курсов Александра в составе инженерных войск отправили под Харьков, в самое пекло войны. Выпускник училища стал помощником командира роты.

Ее номер Иванников запомнил на всю жизнь: девятая.

Девятая рота... Приходилось минировать, разминировать, строить мосты, понтоны...

«Нас постоянно перебрасывали с места на место, — рассказывает ветеран. — Мы обслуживали 38-ю мотострелковую бригаду, а также 22-й танковый корпус — были именно в его составе, когда началось наше наступление на Харьков. А потом попали в окружение. Немцы буквально выдавили нас из города в чистое поле. Фашистские самолеты летали так низко, что мы видели, как немцы грозят нам кулаками и хохочут.

А у нас и оружия-то толком не было — лишь старые u1074 винтовки...

Мы пытались пробиться к Дону — но далеко ли уйдешь без еды и почти без оружия?

Немецкие танки без труда отрезали нам путь к отступлению.

Мы всё думали, что нас приедут спасать, но никто так и не появился... Закончились патроны. Во время очередной атаки немцы пошли с автоматами прямо на нас, а мы даже ответить не можем. Был один пулемет, смотрю — и он перестал стрелять. Я кинулся к нему из окопа и... потерял сознание. Контузия».

Когда Александр пришел в себя, испугался: полная темень вокруг, а сверху на нем что-то тяжелое. Первая мысль: заживо похоронили! Пошевелившись, понял:

это раненые, как и он сам.

Немцы побросали людей на подводы, в которые впрягли пленных — тех, кто мог передвигаться.

У города Чугуева подводы остановили. Рассортировали пленных, евреев заставили рыть себе могилы, а потом расстреляли. Остальных отправили на работы в шахты.

«Бежать я пытался неоднократно, — продолжает рассказ Александр Карпович. — Как только немного окреп после контузии, кинулся в бега. В первый раз нам с товарищами удалось уйти километров на 30. Страшно хотелось есть, и мы заглянули в одну из деревень. А она — под немцами. Нас взяли. Кого-то расстреляли, остальных отправили в Днепропетровск. А потом — во Львов. Затем была Германия...» Но и там Александр и его друзья не оставляли надежды на освобождение. Попав в лагерь для офицеров, бежали снова, даже не зная, куда.

Две недели прятались по лесам. А потом их опять отловили, чтобы отправить на завод в Баварию.

Всего Александр Иванников провел в фашистском плену два с половиной года.

Последнюю — и на сей раз удачную — попытку бегства он с друзьями предпринял в конце 1944 года.

«Мы шли, не останавливаясь, пока не наткнулись на военных, они говорили на английском, — вспоминает Александр Карпович. — Смело вышли к ним. Оказалось, это американцы.

Пробыли у них месяца полтора.

В бой не ходили, но помогали как могли. Я, например, участвовал в прокладке телефонных линий.

На дворе был уже 1945 год, когда бывших пленных перевезли под Нюрнберг, в лагерь для военнопленных — сначала u1089 советских, а потом немецких.

Через какое-то время я оказался на Родине. Но радоваться было рано — начались бесконечные проверки.

За каждого должны были поручиться трое товарищей — те, с кем был в плену. Если отзывы были положительные, то отпускали домой. Если нет — дорога в Сибирь... За меня поручились многие. Я всех по именам помню до сих пор».

Родина неласково встречала тех, кто был в плену в Германии. Александр Иванников год не мог устроиться на нормальную работу — трудился грузчиком. Потом взяли на должность обмерщика.

«Я работал техником, потом инженером — отвечал за обмер, учет, подготовку поэтажных планов домов для заселения, — рассказывает ветеран. — Назначили начальником Бауманского БТИ, ну а потом и главным инженером Городского бюро технической инвентаризации».

Работая, Иванников учился, хотел получить высшее образование. Поступил в Московский юридический институт, но был отчислен. Причина все та же — плен. Но сдаваться было не в его правилах, так что первым делом написал Молотову. Ответа не последовало. Обращался к Калинину — опять тишина.

Решил, что терять нечего, — следующее письмо он адресовал Сталину и передал прямо в специальное окошечко для таких обращений у Боровицких ворот. Еще подумал тогда: «Ну все, теперь или посадят, или восстановят». Скоро позвонили из института: ну зачем же так сразу, пришли бы, поговорили...

Так бывший пленный стал юристом. Хотя работать по специальности не получалось очень долго — немецкий плен и тут подпортил дело, на работу в прокуратуру Иванникова не брали.

Достигнув пенсионного возраста, Александр Карпович бездельничать не стал.

До 65 лет трудился в городском БТИ, затем — в отделе контроля и ревизии Республиканского управления технической инвентаризации, объездил с командировками всю страну.

90-е годы внесли свои коррективы, и Александр Карпович пришел по совету знакомой в райсовет Бауманского района. Устроился туда...

юристом! Пригодилось всетаки ему образование. И еще несколько лет работал на благо нашего города — в Управлении муниципального жилья.

Лишь когда ему исполнилось 80, друзья и родственники уговорили уйти на заслуженный отдых. Но в четырех стенах скучно! Хочется работать, быть полезным.

Лидия Громека