Более двадцати лет назад закончилась война в Афганистане, но до сих пор не зажили нанесенные ею раны, душевные и телесные. Война ломала судьбы молодых ребят, делала их инвалидами, отнимала будущее. Но среди ветеранов-афганцев есть люди, которые выстояли всем смертям назло. Военный переводчик Александр Карпенко чудом выжил после тяжелых ранений и страшных ожогов, полученных в подорвавшемся на мине бронетранспортере.

Сейчас А. Карпенко — поэт, писатель, публицист, автор и исполнитель песен, участник военно-патриотического движения «Панджшер».

Александру было 19 лет, когда он попал в Афганистан после окончания годичных курсов переводчиков. Юноше довелось пережить и ночные обстрелы, и бои в пропеченных солнцем кишлаках, и рейды в «зеленку», каждый из которых мог стать последним. И тот страшный день, поделивший жизнь надвое, — до и после взрыва.

Александр так описывает его в своем эссе «Судьба переводчика»: «В тот злополучный день мы сопровождали продовольственную колонну, которая шла из Кабула в Гардез... Как случился подрыв, я не помню. Провалился кудато — и все. Пришел в себя только на несколько мгновений. Смотрю — ноги как-то странно выворочены наружу.

Над собой увидел склоненную в беспокойстве голову майора Завьялова. Только впоследствии, через пять лет, из уст моего друга Толика, тоже переводчика, узнал я подробности той операции.

...Впереди нашего батальона ехал трал, который должен был по идее “ловить” все мины на себя. Но почемуто подорвалась именно наша машина, ехавшая в колонне десятой. И я не верю в случайность этого подрыва.

Именно в этой машине находилось все командование нашего батальона... Командир батальона и его советник ехали наверху и были просто контужены. Меня же леший угораздил забраться на сиденье наводчика! Естественно, и ноги себе переломал, и головой нехило об люк стукнулся...

Подбив командирскую машину, духи начали расстреливать нашу колонну с двух сторон. Хорошо, что обо мне вспомнили и позаботились двое наших — переводчик Толя Кононов и советник Завьялов.

...Когда меня выволокли из подорванного бронетранспортера, на мне горела одежда. К счастью, недалеко была небольшая лужица — рисовое поле. Но до нее было метров тридцать, а я был по-прежнему без сознания. Как мне удалось в таком состоянии до нее доползти, до сих пор никто не может толком объяснить. Такая вот жажда меня обуяла.

Жажда жизни и смертельное желание пить. Тем временем перестрелка между духами и нашими продолжалась, и в пылу боя обо мне напрочь забыли. Но я громко простонал из этой канавы...

Конечно, мне здорово повезло, но, увы, обе ноги были перебиты сразу в нескольких местах, вдобавок к этому ожоги были так сильны, что врачи впоследствии не очень-то и надеялись, что я выживу...

Но, как оказалось в это утро, я родился под счастливой звездой — или, как у нас иногда говорят, в рубашке.

Советник Завьялов умело наложил жгуты, оказал первую помощь. Окажись на его месте менее знающий и решительный человек, остался бы я в живых — еще вопрос. Бабка надвое гадала. А тут еще афганский командир не захотел давать машину для эвакуации раненых. Дескать, боевая машина нужна здесь, в бою... И если бы не Завьялов, остался бы я истекать кровью там, в горах. Ведь он просто выхватил пистолет и под страхом смерти приказал афганскому комбату выделить-таки машину для младшего лейтенанта Александра Карпенко. Погибать от пули нашего советника комбат не захотел...

И еще в одном мне сказочно повезло — мы не успели отъехать достаточно далеко от Кабула. Жгут ведь можно накладывать только на полтора-два часа. Потом ткани мертвеют — и неизбежной становится ампутация. Вот и ходил бы я сейчас с двумя протезами, как мой друг, Герой Советского Союза Валерка Бурков. Так что мне крупно повезло. Можно сказать, шестое ноября — мой второй день рождения. Удастся ли мне сохранить себя, пронести по жизни это непередаваемое ощущение ее ценности? Очень не хотелось бы когда-нибудь его потерять.

Ведь стольким людям я обязан тем, что живу. Ведь для чего-то же меня оставили жить на этой земле?..».

Свою награду — орден Красной Звезды — Александр Карпенко получал уже в госпитале. Перенес более тридцати сложных операций, но вернулся к жизни, работе, творчеству. Окончил Литературный институт имени Горького, издал сборники стихов и рассказов. Задумчивые, грустные, жизнерадостные и философские — они учат радоваться жизни, понимать ее ценность. Саша — талантливый и светлый человек, жизнелюбивый и оптимистичный.

Сказать, что его судьба — пример мужества, стойкости, преодоления, значит, ничего не сказать. Знакомство с такими людьми навсегда врезается в память и что-то меняет в восприятии мира, учит радоваться каждому мгновению, ценить жизнь во всех ее проявлениях. А еще — гордиться своими соотечественниками, героическими парнями, такими, как Александр Карпенко.

Подготовила Н. Горбунова__